Ветеран Александр Николаенков, прошедший войну ребенком, поведал об оккупации Смоленщины и суровом партизанском быте.

Школьники любят слушать рассказы Александра Сидоровича Николаенкова про военное время. Вероятно, потому, что он прошел войну, когда сам был таким же мальцом. В 11 лет примкнул к партизанскому отряду, в 12 – уже шел в наступление в составе 158-й боевой дивизии. Сегодня из 10 тысяч бойцов той дивизии остались в живых 11 человек. Они и сейчас 80-летнего Николаенкова называют по старой привычке – Шурик.

Боец Шурик

Сашу Николаенкова война выдернула из третьего класса советской школы – немцы оккупировали Смоленщину, в самом центре которой находится село Ново-Безменово Ярцевского района.

– Наше село было рядом с лесом, поэтому немцы-оккупанты к нам без особой нужды никогда не совались, боялись засевших в лесу партизан. Появлялись раз в месяц, местных не трогали, – вспоминает Николаенков. – Помню, приходили только еду забирать у крестьян. К нам домой тоже однажды явились. Мама им говорит: еды нету, а немец давай шмонать – и нашел спрятанные припасы. Мы все знали, чем это может закончиться – расстреляют всех. Но он только зыркнул на нас и быстро вышел. Партизаны к тому времени в лесу окрепли, и немцы их реально побаивались. В 1943 году пошел слух: немцы готовятся к отступлению, всех гонят в Германию – женщин, стариков, детей. К тому времени мы с 6-летним братом остались в доме только с дедом: мама умерла от тифа, отец ушел на войну. Партизаны из леса дали всем односельчанам сигнал: уходить в лес и прятаться.

Лесной партизанский быт Николаенков подробно помнит до сих пор. Землянку, блинчики из мерзлой картошки, прозванные за вкусовые качества «тошнотиками», эпидемию тифа и свет от пожара на месте родной деревни – немцы, не найдя там местных жителей, спалили ее дотла. 11-летний Шурик больше всего жалел пропавшую в пожаре матроску, подаренную крестной.

– Навоюешь себе еще этих матросок, – сказал Шурику солдат Красной армии, который пришел в 1943-м освобождать Смоленщину.

– Когда в 1943-м пришли наши, брата моего Петю отправили в спецдетдом. Мне как взрослому по военным меркам – 12 лет! – предложили отправиться на фронт.

Александр Николаенков / Личный архив

640 дней войны

21 месяц, 640 дней войны, маршрут – от Смоленска до Польши. Маленькому бойцу перешили военную форму, укоротили пилотку, батальонный мастер сшил на заказ сапоги детского размера. В остальном боец Шурик был, как все: жил в казарме, ел солдатскую кашу, привилегиями возраста, говорит, не пользовался.

– Даром я свой хлеб не ел: меня сразу взяли в обучение связистом – мы возили донесения, ремонтировали радиостанции. Тогда я выучил морзянку и помню ее до сих пор – могу отбить любой текст, – рассказал бывший сын полка.

В конце 1943-го пришла телеграмма – есть возможность отправиться на учебу в Суворовское училище. Разговор с командиром был коротким:

– В училище или в наступление?

– В наступление! – взял под козырек сын полка.

158-я дивизия прошла Белоруссию и Прибалтику, участвовала в знаменитой операции «Багратион». Николаенков до сих пор каждый год ездит в Витебск – теперь уже как ветеран. В витебской 5-й гимназии организован Музей боевой славы 39-й армии – освободительницы города.

Пацан есть пацан – Шурик Николаенков к концу войны собрал коллекцию трофейного оружия: немецкий, бельгийский пистолеты, американский автомат, два бинокля. Оружие осталось в части, а один из биноклей пришлось позже продать, чтобы спастись от послевоенного голода.

Опасных ситуаций было много, но Шурик прошел войну без царапины. Был юркий и везучий, и однополчане попались что надо – сберегли сына своего полка.

– Особенно мы сдружились с Жоркой Сурбоносом, которому на тот момент было

22 года, – вспоминает Николаенков. – После войны, спустя 30 лет, мы случайно встретились на улице и моментально друг друга узнали. Хотя расстались совсем юными, а встретились, когда каждому уже было под 50 лет! Пошли в самый крутой ресторан в городе – нас без галстуков даже пускать не хотели. Но сразу пустили, как узнали нашу историю!

Николаенков на всю жизнь запомнил, как командующий фронтом при нем торжественно наградил командирскими часами однополчанина. «Вот бы и мне такие!» – думал пацан. И мечта сбылась: через 60 лет на открытии мемориала авиаполка «Нормандия – Неман» во Франции Александр Сидорович, который поехал на мероприятие в составе ветеранской делегации, получил именные часы из рук Верховного главнокомандующего – Владимира Путина. Настоящие, командирские.

День Победы

– Командир мне сказал: мы пойдем дальше, в Европу, а тебе надо возвращаться, учиться, – вспоминает Николаенков. – В Москву мы ехали 8 суток – где на санях, где товарняком. С мешком сухарей за плечами. Помню, сопровождал меня сержант Сергей Северинов. Когда мы приехали к нему домой, его жена нажарила картошки с луком и салом. Ничего более вкусного в моей жизни никогда не было...

После войны сын полка поступил в «железку» – железнодорожное училище №5, потом работал на заводе, далее поехал в родной Смоленск работать штукатуром-отделочником, восстанавливать разрушенное войной.

– Когда узнали, что я фронтовик, затащили меня на местное радио агитировать всех хорошо работать, – смеется Николаенков. – Но военная тема перетянула. Пошел в армию сначала срочником, потом – сверхсрочником, успел послужить в Германии, потом был прикомандирован адъютантом к центральному аппарату Министерства обороны. Сегодня тоже работаю – я себя называю «слесарем по ремонту душ», – на встречах рассказываю школьникам и взрослым о войне. И о том, почему мы тогда победили.

/Наша справка

Традиция «сынов полка» возникла задолго до Великой Отечественной войны. Еще в XVIII веке в составе русской армии в каждой части числился юный барабанщик, а на каждом корабле – юный гардемарин.

По данным Центрального архива Министерства обороны, во время Великой Отечественной войны воевали 3500 юных бойцов в возрасте до 16 лет. Дети попадали в боевые части несколькими путями: солдаты подбирали сирот, беспризорников или потерянных во время войны мальчишек, либо командиры брали своих сыновей на войну с собой, чтобы не оставлять их в неизвестности в тылу, а самые отчаянные, несмотря на юный возраст, сами бежали на фронт.

/Самые известные сыны полка

Толя Воронов, 6 лет, остался сиротой, был подобран солдатами и к шести годам прошел всю войну с одной из гвардейских дивизий.

Сергей Алешков, 6 лет, был награжден медалью «За боевые заслуги» за спасение командира. Попав под обстрел, маленький боец не испугался, а вовремя позвал на помощь и помог откопать заваленный блиндаж с командиром полка и несколькими офицерами.

Володя Тарновский, 11 лет – уроженец Славянска, остался во время войны сиротой, присоединился к 229-й стрелковой бригаде, с которой дошел до Берлина и расписался на Рейхстаге. После войны жил в Латвии, возглавлял республиканское правление Латвийской ассоциации борцов антигитлеровской коалиции (ЛАКЦА).

Аркадий Каманин, 14 лет – самый молодой летчик Второй мировой войны. Старшие коллеги прозвали его Летунок. В 1943-м прибыл в штурмовой авиационный корпус на Калининском фронте, которым командовал его отец. Совершил 650 вылетов, был награжден орденом Красной Звезды. В 1947 году в возрасте 18 лет скоропостижно скончался от менингита.

Федя Самодуров, 14 лет – воспитанник мотострелковой части, был подобран армейцами в разрушенном воронежском селе. Вместе с частью участвовал в реальных боях за Тернополь. Во время одного из сражений, когда почти весь расчет погиб, подросток вместе с уцелевшим бойцом взялся за пулемет и смог задержать врага, за что был награжден медалью «За отвагу».

Не одно поколение школьников зачитывалось повестью Валентина Катаева «Сын полка». Мы познакомим вас с ветераном, в судьбе которого во многом повторилась история литературного героя

22 июня ветеран войны Анатолий Васильевич Прилепко по давней традиции отправляется к «Звездочке» — мемориальному комплексу в Кировском районе Новосибирска, чтобы принять участие в митинге, посвященном скорбной дате — началу Великой Отечественной войны.

Как и Ваня Солнцев
А мне удалось пообщаться с Прилепко после празднования Дня Победы. Анатолий Васильевич — ветеран-речник. Его хорошо знали в Западно-Сибирском речном пароходстве, многие помнят и сейчас. Он пришел на реку в 1967 году, после окончания НИИВТа. И сразу зарекомендовал себя как ответственный и квалифицированный специалист. Его отличало от других постоянное стремление добраться до сути вопроса и сделать все своими руками. Он всегда был в авангарде научно-технического прогресса на флоте, занимался внедрением новой техники. Ему приходилось решать сложные технические проблемы и обучать остальных. Но далеко не все коллеги знали о его непростой биографии.

С первых дней Великой Отечественной войны тысячи подростков вместе со взрослыми воевали в действующей армии. После выхода повести Валентина Катаева «Сын полка» о воспитаннике Красной армии это название стало нарицательным. Так вот, Анатолий Васильевич, как и Ваня Солнцев — герой книги Катаева, тоже сын полка, участник Великой Отечественной войны.

Его историю впервые рассказал коллега, ветеран-речник Юрий Голещихин на страницах одной из газет Новосибирска. Я дополнил ее эпизодами из военной жизни и послевоенного времени.

Побег на фронт
Родился Анатолий в Курске в семье потомственного казака, кадрового офицера Василия Никитовича Прилепко. С приближением фронта к Курску мальчика вместе с матерью Ниной Ивановной эвакуировали в Сибирь, на станцию Зима. Отец, капитан Прилепко, с первого дня войны сражался с фашистами и погиб в 1943 году.

Кто из мальчишек в те годы не мечтал попасть на передовую, чтобы совершить геройский подвиг! А Толя еще хотел найти отца. Осенью 1943 года, когда ему было девять лет, он сбежал на фронт, сев в один из проходящих поездов. На станции Новосибирск его приютили в одном из военных эшелонов, идущих на запад. Накормили, подобрали сапоги, полковой умелец сшил из солдатского обмундирования форму по росту. Так Толя стал сыном полка, воспитанником 192-й стрелковой дивизии, которая в составе 39-й армии Белорусского фронта прошла славный боевой путь от Ельни через Белоруссию, Польшу, Литву до Кёнигсберга.

Получай, фашист, гранату!
Новоиспеченному сыну полка не раз приходилось участвовать в боях. Причем без разрешения взрослых!

Вот один эпизод. После боев в Литве 113-й (Тильзитский) корпус сильно поредел — на три четверти. Во время одного из боев его взвод с трудом удерживал высотку. Два отделения героического взвода были уничтожены. Заканчивались патроны и продовольствие. Толю на оборону высоты не пускали. Тогда он взял вещмешок, накидал туда лимонок, патронов и сухарей и, как говорится, используя складки местности, без разрешения пробрался к своим. Те очень обрадовались запасам. Но его опекун велел сидеть в окопчике.

Беспокойный сын полка все-таки из окопа выбрался, когда услышал шаги фашистов, и метнул две гранаты. Больше враги не рыпались.

— Вас ругали за рискованную инициативу?

— Молчали. Это молчание у нас дорогого стоило! Значит, были рады, что патроны и провизию принес. И что помог.

Два миллиметра до смерти
После капитуляции фашистской Германии 39-ю армию перебросили на Дальневосточный фронт. Шла подготовка к боевым действиям с милитаристской Японией. А перед этим по приказу командующего 39-й армией всех подростков было решено отправить в Союз. Но Толя сбежал, самовольно покинув лагерь воспитанников, и 7 августа 1945 года догнал свою 39-ю армию. Продолжил службу в 61-й танковой дивизии, уже не своей.

Здесь Анатолий попал в 61-й мотострелковый полк подполковника Акилова, который был одним из передовых отрядов армии. Вместе с полком он прошел через горный хребет Большой Хинган, через всю Маньчжурию, дошел до тихоокеанского порта Инкоу.

Он сполна хлебнул всего того страшного, что выпало на долю солдат. Даже взрослые иной раз не могли пережить того, что преподносила война, а он был подростком. Видел и пережил смерть своих старших друзей — солдат, к которым привязался всей силой своей мальчишеской души, и бомбежки, и артобстрелы, и свист пуль, и изнурительные походы, и ночи без сна, и бои.

Анатолий был исполнительным, любознательным, подвижным и настойчивым пареньком. Очень любил технику, водил мотоцикл, автомобиль, хорошо стрелял, играл на малом барабане в полковом оркестре.

В одном из боев с японскими захватчиками — на подступах к городу Ванемяо в Маньчжурии — был ранен осколком мины в голову. Хирург из медсанбата, делая перевязку, сказал тогда: «Ты в рубашке родился. Еще бы два миллиметра — и на тот свет!»

— А я думал, что дело не в этом. Меня пуля не брала, потому что я маленький был, все мимо! — улыбается Анатолий Васильевич.

За трудолюбие, готовность всем помочь и выполнить любую работу, за компанейский характер любили его солдаты. Как своего сына — сына полка.

Разгромлена милитаристская Япония, дивизию передислоцировали в Монголию. В 61-м полку Анатолий прослужил до 1949 года. Затем по приказу командира полка подросток был направлен в Суворовское училище, но обстоятельства сложились так, что учиться ему не пришлось, он вернулся на станцию Зима, к матери.

— А что мать сказала по поводу бегства?

— Нужно представлять то время. Она была рада, что вернулся. Я сразу пошел работать, чтобы помогать семье. Еще и учился в вечерней школе.

…И удар по холере
После окончания семилетней школы на станции Зима поступил в ремесленное училище № 14 в Новосибирске, которое окончил с отличием. Затем была служба на Тихоокеанском флоте, откуда попал в команду, получившую новый военный корабль на Балтике. Участвовал в его перегоне на Тихий океан, за что был награжден знаком «За дальний поход», которым очень дорожит.

После демобилизации работал мастером производственного обучения в техническом училище № 2 Новосибирска. Параллельно окончил десять классов в вечерней школе.

В 1960 году поступил в Новосибирский институт инженеров водного транспорта на судомеханический факультет. Учиться было трудно, жить приходилось на одну стипендию, помощи получить было не от кого, приходилось подрабатывать. Постоянно занимался спортом: боксом, лыжами, велосипедом. Все шло нормально, но на первом курсе института его постигло несчастье: получил спортивную травму и, как следствие, инвалидность. Год провел на больничной койке, но учиться продолжал. Активно боролся с недугом и постепенно тренировками восстановил себя, продолжил заниматься спортом, постоянно выступая в лыжных соревно-ваниях.

В 1967 году получил диплом инженера-судомеханика, поступил в Западно-Сибирское речное пароходство, где более 20 лет проработал в службе судового хозяйства механиком-наставником.

— В пароходстве вся новая техника была на мне, — рассказывает Анатолий Васильевич. — Есть проблема, я иду в рейс, чтобы найти причину, обучить механика. После вспышки холеры на Волге на всем пассажирском флоте внедряли установки для приготовления питьевой воды. Затем на транзитном флоте. И все установки через мои руки проходили. Что интересно, после этой работы я стал по запаху точно определять концентрацию хлора в воде.

Обещание
В ноябре 1984 года Анатолий Прилепко встретился со своими полковыми отцами — ветеранами Великой Отечественной войны, которые жили тогда в Улан-Удэ: полковником А. М. Акиловым, старшиной П. В. Николаевым, подполковником Н. А. Глебовичем, старшим лейтенантом Л. В. Зуевым. Анатолий Васильевич тепло отзывается о них, благодарен им за все хорошее, чему научили, за то, что уберегли от смерти.

Анатолий Васильевич Прилепко дал однополчанам обещания. Первое: окончить вуз. Второе: любить Родину. Третье: добросовестно служить (работать) и со временем передать эстафету молодому поколению России.

О первых двух пунктах мы уже рассказали. А что касается третьего, Анатолий Васильевич — частый гость в школах города. Его рассказы с интересом слушают не только дети, но и педагоги, те годы и для них далекая история. И не только слушают — задают вопросы. Так что слово свое сын полка сдержал.

Во время Великой Отечественной войны в рядах Красной армии служило более 3500 фронтовиков младше 16 лет. Их называли "сыновьями полка", хотя были среди них и дочери. О судьбе некоторых из них – в нашем материале.

Данные Центрального архива Министерства обороны России о количестве сыновей полка в годы в войны, очевидно, не совсем верны. Во-первых, в указанное ими число не входят дети-участники партизанских отрядов и подполья (только в оккупированной Белоруссии в партизанских отрядах воевали почти 74,5 тысячи мальчишек и девчонок, юношей и девушек); во-вторых, командиры зачастую старались скрыть наличие в подразделении ребенка. При этом традиция "сынов полка" берет свое начало еще в XVIII веке, когда в каждой воинской части в России был хотя бы один юный барабанщик или гардемарин — на флоте.

С началом Великой Отечественной войны дети вновь начали вступать в действующую армию. Попасть в регулярные части РККА можно было несколькими путями: солдаты подбирали детей-сирот и потерявшихся в ходе боев ребятишек; дети и сами убегали на фронт и, если им удавалось достичь передовой, командирам ничего не оставалось, как принять их; нередки были случаи, когда командиры брали с собой своих детей, полагая, что так будет безопаснее для них. Конечно, командиру подразделения приходилось скрывать появление ребенка во вверенном ему подразделении, но бывало и так, что юных солдат официально ставили на довольствие — "сын полка" получал обмундирование, а иногда и личное оружие. Обычно их берегли и поручали разные хозяйственные работы, но иногда они становились полноправными участниками боевых операций.

Володя Тарновский

Фотография, на которой запечатлен мальчик, оставляющий автограф на стене Рейхстага, давно стала исторической реликвией. Это 15-летний Володя Тарновский, который попал в действующую армию в 1943 году, когда советские войска освободили его родной Славянск. Председатель сельсовета рассказал о мальчике капитану стрелковой бригады, и тот предложил Володе пойти в армию. Как признавался сам юный разведчик, он буквально загорелся этой идеей — хотелось отомстить за расстрелянную мать, погибшего отчима и младшего брата, которого увезли с Донбасса и которого и после войны Владимиру не удалось разыскать.

Сначала он был обычным посыльным, но вскоре стал ходить на боевые задания вместе со старшими товарищами. Солдаты к мальчику относились с отеческой любовью, перешили ему форму и даже справили сапоги.

Свою первую награду Володя Тарновский получил за форсирование Днепра и спасение офицера. Но еще раньше, когда он вывел заблудившиеся "студебеккеры" с горючим и продовольствием прямо на передовую, его представили к награде, но тогда замполит решил, что нехорошо раздавать награды ординарцам и посоветовал перевести мальчика в разведчики. Так в 14-летнем возрасте Володя Тарновский стал разведчиком. Медаль "За отвагу" уже ефрейтор Тарновский получил после захвата "языка": когда Володя вел пленного унтер-офицера в расположение своей части, проходящие мимо солдаты не могли сдержать улыбки— виданное ли дело, двухметрового здоровяка конвоирует ребенок?! Однако маленькому конвоиру было совсем не до смеха — всю дорогу он шел со взведённым автоматом.

А потом был Берлин и знаменитый автограф на Рейхстаге. Тогда он расписался за себя и своих боевых товарищей.

После войны Владимир Тарновский закончил школу с золотой медалью, а затем Одесский институт инженеров морского флота. По распределению уехал в Ригу, где работал на Рижском судоремонтном заводе, был его директором. А выйдя на пенсию, Владимир Владимирович активно включился в общественную деятельность, был заместителем председателя Латвийской ассоциации борцов антигитлеровской коалиции. Он скончался в феврале 2013 года.

Сережа Алешков (Алешкин)

Одним из самых юных бойцов РККА в годы войны был Сережа Алешков. В шестилетнем возрасте он лишился матери и старшего брата — гитлеровцы казнили их за связь с партизанами. Семья жила тогда в деревне Грынь в Калужской области, которую партизаны использовали как базу. Летом 1942 года Грынь была атакована карателями, партизаны спешно уходили в леса. Маленький Сережа во время одной из перебежек споткнулся и запутался в кустах. Неизвестно сколько ребенок бродил по лесу, питаясь ягодами, когда его обнаружили разведчики из 154-й стрелковой, позже переименованной в 142-й гвардейский полк. Майор Михаил Воробьев забрал обессиленного мальчика с собой и стал для мальца вторым отцом. Позднее он официально усыновил Серёжу.

Мальчика в полку полюбили, одели, обули - найти сапоги 30-го размера в действующей армии - задача не из легких! В силу возраста Серёжа не мог принимать участие в боевых операциях, но как мог старался помочь своим старшим товарищам: приносил пищу, подносил снаряды, патроны, а в перерывах между боями пел песни, читал стихи, разносил почту. А майор Воробьев именно благодаря Сереже нашел своё счастье - медсестру Нину.

Вместе со 142-м гвардейским полком Серёжа прошел славный боевой путь, участвовал в обороне Сталинграда, дошел до Польши. И однажды спас жизнь своему командиру и, по совместительству, названному отцу. Во время фашистского налёта бомба угодила в блиндаж командира полка, и взрывом завалило выход. Мальчик сначала попытался самостоятельно разобрать завал, и поняв, что не справится, под продолжающейся бомбежкой побежал за подмогой. За подвиг этот он был награжден медалью "За боевые заслуги" и боевым трофейным пистолетом. Пока солдаты разбирали бревна и вытаскивали своего командира, Сережа стоял рядом и, как положено ребенку, рыдал…

А как-то, уже на Днепре, наблюдательный мальчик заметил двух мужчин в скирде соломы и немедленно доложил об этом командованию. Так удалось схватить двух немцев с рацией, которые пробирались в тыл, чтобы скорректировать огонь артиллерии…

За время, проведенное на фронте, Сережа несколько раз был ранен, контужен, что не помешало ему поступить в Тульское суворовское военное училище. Позже отучился на юриста в Харькове, по окончании уехал в Челябинск, где жили его приемные родители. Работал прокурором. В 1990 году самого юного бойца Красной армии не стало — сказались тяжелые ранения.

Аркадий Каманин

Сын советского офицера, летчика и будущего Героя Советского Союза Николая Каманина попал в расположение воинской части благодаря своему упрямству. В феврале 1943 года его отца назначили командиром одного из штурмовых авиакорпусов Калининского фронта, и вместе с ним к месту дислокации подразделения переехали жена и сын. 14-летний Аркадий сразу же начал работать авиамехаником — самолеты были интересны мальчику с детства, и он успел поработать механиком на московском авиазаводе и на одном из аэродромов. Отец пытался отослать ребенка в тыл, но тот упрямо заявил: "Не поеду!" Пришлось уступить, тем более, что квалифицированные механики требовались фронту.

Очень скоро младший Каманин стал учиться летать и поднимался в небо на двухместном учебном У-2 в качестве штурмана-наблюдателя и бортмеханика. Уже в июле 1943 года генерал Каманин лично вручил 14-летнему Аркадию официальный допуск на самостоятельные полеты. "Летунку" — именно так в эскадрилье называли Каманина-младшего — наряду со взрослыми пилотами приходилось ежедневно рисковать жизнью, выполняя задания командования. Но самый юный летчик Великой Отечественной войны отличался бесстрашием. В один из вылетов он увидел подбитый Ил-2, кабина которого была зарыта в землю. Самолет лежал на нейтральной полосе, и Аркадий немедленно поспешил на помощь раненому пилоту. Перегрузив в свой У-2 советского офицера и фототехнику, "летунку" удалось невредимым добраться до своего штаба. За этот подвиг он был впервые награжден Орденом Красной Звезды. В начале 1945 года Аркадий Каманин доставил секретный пакет партизанскому отряду, совершив полет за линию фронта по неизученному маршруту в горной местности. За два года службы получил шесть наград, среди которых Орден Красного Знамени, а также медали за взятие Будапешта, Вены и победу над Германией.

После окончания войны, как и многим сыновьям полка, Аркадию пришлось вернуться за школьную парту, чтобы получить аттестат о школьном образовании — ему потребовался всего один учебный год, чтобы наверстать своих сверстников в учебе. В октябре 1946 года старшина Каманин поступил на подготовительный курс в Военно-воздушную академию имени Жуковского. А спустя год самый молодой летчик Великой Отечественной скоропостижно скончался от менингита.

Валерий Лялин

На флоте сыновей полка называли юнгами. Чаще всего ими становились дети погибших моряков. Валерий, или как его называли Валька, Лялин во флот попал в весной 1943 года. К этому моменту отец его, командир, погиб на фронте, а мать, работавшая на заводе, погибла под бомбежкой, он скитался батумскому порту и, случайно встретив капитана торпедного катера ТКА-93 лейтенанта Андрея Черцова, попросил того взять его на корабль. "Вспомнил я свое детство, как беспризорничал, чувствую: в горле запершило. Жаль мальчишку", — вспоминал Черцов. Посовещавшись с механиком, решили взять ребенка с собой и при случае устроить в школу юнг. Никто и предположить не мог, что за несколько месяцев тот станет полноправным членом экипажа, освоит моторное дело и управление катером.

Свой подвиг Валька совершил в сентябре 1943 года, когда морякам-черноморцам было поручено освободить Новороссийский порт от боносетевого заграждения. Понимая всю опасность задания, лейтенант Черцов категорически запретил юнге участвовать в операции. В ночь на 11 сентября под шквальным огнем фашистов катер подошел к намеченному месту, высадил десантников, затем в Геленджике принял на борт еще 25 десантников и новые боеприпасы и вновь отправился в порт Новороссийска. Уже начало светать, немцы подтянули к порту артиллерию и минометы, но Черцов принял решение прорываться сквозь сплошную стену огня. Уже на подходе к причалам в маслопровод одного из моторов попали осколки снаряда. Пока юнга Лялин — а он проскользнул на борт, когда катер забирал вторую группу десантников — ремонтировал один мотор, заглох и второй. Снаряды рвались рядом с бортом, большая часть команды погибла, ранило и капитана. Надежды на спасение уже практически не оставалось, как вдруг Валька доложил, что починил правый мотор. Высадив десантников, полузатопленный от полученных пробоин катер отправился в обратный путь. Когда Черцов, потеряв сознание, выпустил штурвал, его место в рубке занял юнга Лялин. Чтобы увидеть ветровое стекло, ему пришлось стоять на ящике, а штурвал приходилось вращать, налегая на него всем телом. Превозмогая усталость и боль в руках, юнга довел катер до мыса, за которым был вход в Геленджикскую бухту.

Позже Черцов все-таки устроил Вальку Лялина в Тбилисское нахимовское училище. По воспоминаниям его однокашников, он был единственным воспитанником, у кого на груди красовались четыре боевые медали. Позднее получил Валька и орден Красной Звезды, а вот звание Героя, о чем ходатайствовал лейтенант Черцов, ему так и не присвоили — командир дивизиона испугался разжалования за то, что в нарушение всех правил и инструкций на корабле служит несовершеннолетний подросток.

С именами Вальки Лялина и капитана Андрея Черцова связана и еще одна удивительная история. После того страшного похода все выжившие члены экипажа проходили лечение в госпитале под Новороссийском. Как-то с концертом к раненым приехала Клавдия Шульженко. А когда выступление закончилось, Клавдия Ивановна увидела, что один из моряков тянет к ней забинтованные руки. Она не поняла, что же хотел сказать раненый. Но тут подбежал юнга и объяснил, что командир просит исполнить его любимую песню "Руки". Много лет спустя, в середине 70-х годов, экипаж ТКА-93 вновь встретился с великой певицей, и случилось это на съемке "Голубого огонька". По воспоминаниям Шульженко, в группе мужчин за одним из столиков она узнала и возмужавшего Валерия Лялина, и седовласого Андрея Черцова, на груди которого красовалась звезда Героя Советского Союза, и других членов экипажа, которым довелось выжить в тот страшный поход. Певица вновь исполнила "Руки".

В ноябре 1943 года вышел приказ о зачислении всех сыновей полков в суворовские и нахимовские училища. Однако мальчишкам в тот момент больше хотелось дойти до Берлина, а не сесть за школьную парту. Так случилось, например, с Толей Рябковым. Солдаты артиллерийского полка спасли его в буквальном смысле от голодной смерти в блокадном Ленинграде - определили маленького солдата сначала на кухню, потом в отряд связистов, а в феврале 1942 года 13-летний мальчуган принял присягу. Спустя год Толика отправили в Суворовское училище, однако оставаться там он не захотел и вернулся домой. В обычной школе мальчик тоже выдержал всего пару недель, а потом сбежал в Кронштадт.

Серёже Алешкову было 6 лет, когда немцы казнили его маму и старшего брата за связь с партизанами. Произошло это в Калужской области.

Серёжу спасла соседка. Она выбросила ребёнка из окна хаты и крикнула, чтобы он бежал что было сил. Мальчик бросился в лес. Дело было осенью 1942 года. Трудно сказать, сколько времени бродил ребёнок, голодный, измученный, замёрзший в калужских лесах. На него натолкнулись разведчики 142-го гвардейского стрелкового полка, которым командовал майор Воробьёв. Они перенесли мальчика на руках через линию фронта. И оставили в полку.

Трудней всего было подобрать одежду для маленького солдата: ну где найдёшь сапоги тридцатого размера? Однако со временем отыскалась и обувь, и форма –всё как полагается. Молодой неженатый майор Михаил Воробьёв стал для Серёжи вторым отцом. Кстати, позднее он официально усыновил мальчика.

– Вот только мамы у тебя нет, Серёженька, – как-то грустно сказал майор, гладя по коротко стриженым волосам мальчика.

– Нет, так будет, – ответил тот. – Мне нравится медсестра тётя Нина, она добрая и красивая.

Так с лёгкой руки ребёнка майор нашёл своё счастье и прожил с Ниной Андреевной Бедовой, старшиной медицинской службы, всю свою жизнь.

Серёжа помогал старшим товарищам как мог: носил бойцам почту и патроны, в перерывах между боями пел песни. У Серёженьки оказался замечательный характер – весёлый, спокойный, он никогда не ныл и не жаловался по пустякам. А для солдат этот мальчик стал напоминанием о мирной жизни, у каждого из них остался дома кто-то, кто их любил и ждал. Все старались приласкать ребёнка. Но своё сердце Серёжа раз и навсегда отдал Воробьёву.

Медаль «За боевые заслуги» Серёжа получил за то, что спас жизнь своему названному отцу. Однажды во время фашистского налёта бомба разворотила блиндаж командира полка. Никто, кроме мальчика, не видел, что под завалом из брёвен находится майор Воробьёв.

Глотая слёзы, мальчик попытался сдвинуть брёвна в сторону, но только разодрал руки в кровь. Несмотря на продолжающиеся взрывы, Серёжа побежал за подмогой. Он привёл к заваленному блиндажу солдат, и те вытащили своего командира. А гвардии рядовой Серёжа стоял рядом и рыдал в голос, размазывая грязь по лицу, как самый обыкновенный маленький мальчик, которым он, собственно, и был.

Командующий 8-й гвардейской армией генерал Чуйков, узнав о юном герое, наградил Серёжу боевым оружием – трофейным пистолетом «вальтер». В бою под Сталинградом Сережу ранило в ногу осколком, он попал в госпиталь, а после лечения сразу же вернулся в родную часть. Но Михаил Данилович Воробьев решил больше не рисковать, усыновил мальчика и отправил его учиться в Тульское Суворовское училище. Известно, что Сергей Алешков окончил Суворовское училище и Харьковский юридический институт. Много лет проработал юристом в Челябинске, поближе к своей семье – Михаилу и Нине Воробьёвым. В последние годы работал прокурором. Умер рано, в 1990 году. Сказались годы войны.

История сына полка Алешкова кажется легендой, если бы не старая чёрно-белая фотография, с которой доверчиво смотрит на нас улыбающийся круглолицый мальчик с лихо надвинутой на одно ухо пилоткой. Гвардии рядовой Серёженька. Ребёнок, попавший в жернова войны, переживший много бед и ставший настоящим человеком. А для этого, как известно, нужна не только сила характера, но и доброе сердце.

Апрель 1943. Награждение. Справа - командир полка Воробьев, в центре - гвардии рядовой Сережа Алёшков (из фронтовой газеты)

Дети полка

Еще недавно каждое поколение школьников росло на книге Валентина Катаева «Сын полка». Главный герой повести – Ваня Солнцев – был собирательным образом тех трех с половиной тысяч несовершеннолетних фронтовиков, которые прошли через поля сражений Великой Отечественной. И хотя судьба каждого из «сынов полка» сложилось по-разному, у всех у них было много общего.

Одна из версий появления этого термина утверждает, что выражение «сын полка» пришло в русский язык задолго до Второй мировой войны. В частности, некоторые источники ссылаются на рассказ Редьярда Киплинга «Дочь полка». Однако большинство мнений сводится к тому, что массовое распространение это словосочетание получило с подачи именно Валентина Катаева, написавшего в 1945 году одноименную повесть. Непосредственно же в годы Великой Отечественной нередко использовался термин «воспитанник», а на флоте их именовали «юнгами».

При этом сама традиция, ситуация, когда к армейской части прикреплялись несовершеннолетние, существовала довольно давно. Начиная с 18 века в российских воинских частях были юные барабанщики, а на военных кораблях – гардемарины. В годы Первой мировой войны в некоторых русских частях также были свои воспитанники. Так в фондах Новосибирского областного краеведческого музея хранится фотография 14-летнего «сына полка», кавалера Георгиевского креста, датированная 1915 годом.

Но именно в годы Великой Отечественной это явление приобрело более-менее массовый характер. Фактически, «сыном полка» считался ребенок, которого всем необходимым обспечивала воинская часть. При этом, в одних случаях, детей официально заносили в списочный состав и ставили на довольствие, а в других – напротив – не отражали в учетной документации.

Будущие сыны полка попадали в армию тремя способами. Во-первых, солдаты подбирали детей, которые из-за войны остались без семьи и дома, – в их числе были как сироты, так и просто потерявшиеся. Второй вариант – когда родители занимали командные должности в подразделении и забирали детей с собой, полагая, что так для ребенка будет безопаснее, нежели в тылу. Третий вариант – когда подразделение пополнялось за счет детей, сбежавших из тыла на фронт.

Официальная статистика Центрального архива Министерства обороны России гласит, что в годы войны на фронте сражалось порядка трех с половиной тысяч юных солдат в возрасте до шестнадцати лет. При этом данная цифра не включает тех, кто в несовершеннолетнем возрасте помогал подпольщикам и партизанам. Тем не менее есть основания предполагать, что эта цифра является заниженной, поскольку многие командиры не стремились афишировать тот факт, что в их подразделении находится ребенок. Нередко вышестоящее командование попросту не знало о том, что в составе подразделения есть сын полка. Если же оно ставилось в известность и к тому же не требовало отослать воспитанника в тыл, то юному бойцу выдавалось обмундирование, а нередко – и личное оружие. Имели место случаи, когда в советских частях «сыновьями» становились польские, словацкие и даже немецкие дети.

Чаще всего сыны полка выполняли хозяйственные функции, помогая тыловым подразделениям. Вместе с тем были среди них и те, кто участвовал непосредственно в боевых действиях: известны примеры юных разведчиков, пехотинцев, танкистов, юнг и даже один летчик – 14-летний Аркадий Каманин по прозвищу «Летунок». Кроме того, были примеры «дочерей полка», как, например, десятилетняя санитарка Вера Белякова, служившая в частях 3-го Украинского фронта, 14-летняя пулеметчица Маша Щербак, 13-летняя санитарка Валя Таран, спасшая от взрыва госпиталь в Бернау.

Нередко юных бойцов награждали орденами и медалями. Так, самым молодым обладателем боевой награды считается шестилетний Сергей Алешкин – воспитанник 142-го гвардейского стрелкового полка 47-й гвардейской стрелковой дивизии. Во время боев под Сталинградом он спас командира, под обстрелом позвав на помощь и приняв участие в откапывании заваленного блиндажа, в котором находилось несколько офицеров. Именно за это 26 апреля 1943 года Сергей был награжден медалью «За боевые заслуги».

Впрочем, именно начиная с осени 1943 года несовершеннолетних бойцов стали отзывать с передовой – нередко их отправляли учиться в Суворовские и Нахимовские училища. Между тем многие сыны полка сумели продолжить службу и закончили воевать лишь в мае 1945-го. Уже после войны была подписана Женевская конвенция, положения которой запрещают участие в вооруженных конфликтах детей в возрасте до пятнадцати лет.

Данный текст является ознакомительным фрагментом. Из книги ТАЙНА МАРУХСКОГО ЛЕДНИКА автора

СОЛДАТ 810-ПОЛКА Станица Кардоникская лежит вдоль галечных намывов реки Кардоник и в летнее время сплошь утопает в садах, осенью белеет среди желтых разливов кукурузных полей. Зимой тихо стелются по заснеженным улицам синие дымки из труб, и по этим дымкам, вернее по их

Из книги Тайна Марухского ледника автора Гнеушев Владимир Григорьевич

Солдат 810-полка Станица Кардоникская лежит вдоль галечных намывов реки Кардоник и в летнее время сплошь утопает в садах, осенью белеет среди желтых разливов кукурузных полей. Зимой тихо стелются по заснеженным улицам синие дымки из труб, и по этим дымкам, вернее по их

Из книги Перед восходом солнца автора Зощенко Михаил Михайлович

В ШТАБЕ ПОЛКА Я сижу за столом. Переписываю приказ по полку. Этот приказ мы набросали сегодня утром вместе с командиром и комиссаром полка.Я - адъютант 1-го Образцового полка деревенской бедноты.Передо мной карта северо-западной России. Красным карандашом отмечена линия

Из книги Мужество в наследство автора Абрамов Александр Семенович

Штурман полка Два месяца, проведенных в родном городе, пролетели незаметно. В управлении кадров военно-воздушных сил Пологову предложили заняться подготовкой курсантов в военном училище истребительной авиации.- У вас богатый опыт, воюете с тридцать девятого на всех

Из книги Они воевали в разведке автора Шапкин Николай Иванович

Сын полка В самом начале войны семья Кузьминых вынуждена была покинуть родную деревню Коккосалма и эвакуироваться в поселок Кодино Онежского района Архангельской области. Трудно было матери воспитывать четырех сыновей. Работала не покладая рук, отдавая все детям. Сама

Из книги Неизведанными путями автора Пичугов Степан Герасимович

ФОРМИРОВАНИЕ ПОЛКА На следующий день был объявлен приказ уполномоченного Северо-Урало-Сибирского фронта за подписью Васько Богдана. В приказе говорилось, что из всех собравшихся в Нижнем Уфалее отрядов формируется 1-й Горный Советский полк.Почему «горный», нам не

Из книги Верность Отчизне. Ищущий боя автора Кожедуб Иван Никитович

ФОРМИРОВАНИЕ ПОЛКА В середине августа 1919 года 3-я и 5-я армии Восточного фронта вышли на линию реки Тобол уступом вперед по отношению к войскам Туркестанского фронта, которые в это время были на линии Орск - Лбищенск. Отдельные части 3-й и 5-й армий, преследуя противника,

Из книги На войне и в тылу - по-фронтовому автора Гроссман Марк Соломонович

СЫН ПОЛКА Нагрузок у моего юного ординарца было немало. Днем он находился на КП как посыльный. Исполнял поручения быстро и четко. Целый день, бывало, носится по аэродрому или возится у самолета. Он очень любил технику и все схватывал на лету.Я не позволял ему подшивать

Из книги Южный Урал, № 27 автора Рябинин Борис

Сын полка Многие не дожили до нашей победы. 9 мая 1945 года погиб в Восточной Пруссии самый близкий человек Полины Порядиной, ее старший брат Иван, лихой кавалерист-гвардеец. Она не видела его с 1939 года, с тех пор, как он ушел служить в армию на Дальний Восток. Может быть, так

Из книги Суворов автора Лопатин Вячеслав Сергеевич

Из книги Обречены на подвиг. Книга первая автора Григорьев Валерий Васильевич

КОМАНДИР ПОЛКА Двадцать восьмого июня 1762 года взбалмошный и недалекий император Петр III был свергнут сторонниками его супруги. Переворот поддержали гвардия, войска столичного гарнизона и жители Петербурга. На престол взошла Екатерина II. Поход против Дании был отменен.

Из книги Слезинка ребенка [Дневник писателя] автора Достоевский Федор Михайлович

Во главе полка Как ни пугали меня ночными полетами, но и они давались мне с такой же легкостью, как дневные.Евгений Михайлович Кравец, к тому времени ставший заместителем командира эскадрильи, постоянно хвастался перед летным составом, что в Мариновке на Су-9 он

Из книги Дети войны. Народная книга памяти автора Коллектив авторов

III. Елка в клубе художников. Дети мыслящие и дети облегчаемые. «Обжорливая младость». Вуйки. Толкающиеся подростки. Поторопившийся московский капитан Елку и танцы в клубе художников я, конечно, не стану подробно описывать; все это было уже давно и в свое время описано, так

Из книги В сердце и в памяти автора Воробьев Михаил Данилович

Дети полка Еще недавно каждое поколение школьников росло на книге Валентина Катаева «Сын полка». Главный герой повести – Ваня Солнцев – был собирательным образом тех трех с половиной тысяч несовершеннолетних фронтовиков, которые прошли через поля сражений Великой

Из книги Правда танкового аса. «Бронебойным, огонь!» автора Брюхов Василий Павлович

СЫН ПОЛКА «Выдела я Сережу в киножурнале… Для меня это было так неожиданно, что не выдержала и вскрикнула на весь зал: «Сережа!» А потом уже опомнилась». Из письма однополчанки В. Яковлевой, г. Псков «В музее Обороны Волгограда одна из фотографий привлекла особое

Из книги автора

Командир полка Принял я полк со жгучим желанием навести порядок. А как это сделать? Нужно наладить жизнь по Уставу, а для этого нужно разработать четкий распорядок дня. У нас в армии распорядок дня чуть ли не с суворовских времен – тот же подъем, физзарядка, утренний